Иван Иванович Сусанин (то самое историческое лицо, которое положило свою жизнь за царя и впоследствии было воспето оперой Глинки) зашел однажды в русскую харчевню и, сев за стол, потребовал себе антрекот. Пока хозяин харчевни жарил антрекот, Иван Иванович закусил свою бороду зубами и задумался; такая у него была привычка. Прошло 35 колов времени, и хозяин принес Ивану Ивановичу антрекот на круглой деревянной дощечке. Иван Иванович был голоден и, по обычаю того времени, схватил антрекот руками и начал его есть. Но торопясь утолить свой голод, Иван Иванович так жадно набросился на антрекот, что забыл вынуть изо рта бороду и съел антрекот с куском своей бороды. Вот тут-то и произошла неприятность, так как, не прошло и 15 колов времени, как в животе у Ивана Ивановича начались сильнейшие рези. Иван Иванович вскочил из-за стола и ринулся на двор. Хозяин крикнул было Ивану Ивановичу: "Зри, како твоя борода клочна." Но Иван Иванович, не обращая ни на что внимания, выбежал во двор. Тогда боярин Ковшегуб, сидящий в углу харчевни и пьющий сусло, ударил кулаком по столу и вскричал:"Кто есть сей?" А хозяин, низко кланяясь, ответил боярину: "Сие есть наш патриот Иван Иванович Сусанин." "Во как!" - сказал боярин допивая свое сусло. "Не угодно ли рыбки?" - спросил хозяин. "Пошел ты к бую!" - крикнул боярин и пустил в хозяина ковшом. Ковш просвистел возле хозяйской головы, вылетел через окно на двор и хватил по зубам сидящего орлом Ивана Ивановича. Иван Иванович схватился руками за щеку и повалился набок. Тут справа из сарая выбежал Карп и, перепрыгнув через корыто, в которой среди помой лежала свинья, с криком побежал к воротам. Из харчевни выглянул хозяин: "Чего ты орешь?" - спросил он Карпа. На Карп, ничего не отвечая, убежал. Хозяин вышел во двор и увидел Сусанина, лежащего неподвижно на земле. Хозяин подошел поближе и заглянул ему в лицо. Сусанин пристально глядел на хозяина. "Так ты жив?" - спросил хозяин. "Жив, да тилько страшусь, что меня еще чем-нибудь ударят", сказал Сусанин. "Нет, - сказал хозяин, - не страшись. Это тебя боярин Ковшегуб чуть не убил, а теперь он ушедши." "Ну, Слава тебе, Боже! - сказал Иван Сусанин, поднимаясь с земли. - Я человек храбрый, да только зря живот покладать не люблю. Вот и приник к земле и ждал: чего дальше будет? Чуть что, я бы на животе до самой Елдыриной слободы бы уполз.... Евона как щеку разнесло, Батюшки! Полбороды отхватило!" "Это у тебя еще и раньше так было." - сказал хозяин. "Как это так раньше? - вскричал патриот Сусанин. - Что же, по-твоему, я так с клочной бородой ходил?" "Ходил", - сказал хозяин. "Ах, ты, мяфа." - проговорил Иван Сусанин. Хозяин зажмурил глаза и, размахнувшись со всего маху звезданул Сусанина по уху. Патриот Сусанин рухнул на землю и замер. "Вот тебе! Сам ты мяфа!" - сказал хозяин и удалился в харчевню. Несколько колов времени Сусанин лежал на земле и прислушивался, но, не слыша ничего подозрительного, осторожно приподнял голову и осмотрелся. На дворе никого не было, если не считать свиньи, которая, вывалившись из корыта, валялась теперь в грязной луже. Иван Сусанин, озираясь, подобрался к воротам. Ворота, по счастью, были открыты, и патриот Иван Сусанин, извиваясь по земле как червь, пополз по направлению к Елдыринской слободе. Вот эпизод из жизни знаменитого исторического лица, которое положило свою жизнь за царя и было впоследствии воспето в опере Глинки.
